Книга Тоши. Глава 2.

[dianar]

Глава 2. Человек с промытыми мозгами.

Погружение во тьму

Одновременно с враждебностью к семье и окружающим во мне возникло и негативное отношение к миру музыкальной индустрии. Незадолго до начала семинара, в июле 1997 года, я начал работу над совместным проектом со скрипачом Хакасэ Таро, мы планировали записать альбом и провести совместный тур. Это вызвало грубые нападки со стороны Масаи и Моритани:
«Это отвратительно! Вечно ты делаешь самое худшее, эгоистичное чудовище!»
(В конце концов, что бы я не пел, это будет разрушать людей, потому что мой эгоизм силен, и за грехи перед космосом я попаду в ад. А Масая, как человек со слабым эгоизмом, чтобы ни создавал, и музыку, и что-то иное, все это будут прекрасные вещи, которые будут служить делу жизни).
Так в мое сознание постепенно впечатывался культ Масаи.
И я стал думать так: «Надо скорее становиться таким же исцеляющим артистом, как Масая, для этого еще больше участвовать в семинарах, чтобы мой эгоизм уменьшился».
Семинар состоялся в то время, когда шла наша совместная с Хакасэ работа над записью альбома. И как раз в это время я полностью изменился и переписал все тексты песен, которые были написаны мной и другим автором, добавив туда то, что мне говорили на семинаре. Кроме того, я написал текст и музыку для песни под названием «Sayonara”, имея в ввиду прощание с моим прошлым, принадлежащим миру музыкальной индустрии.

Уход с семинаров

В конце октября 1997 года я получил предостережение от среднего брата по поводу моей деятельности по вербовке.
«В одном из журналов вскоре появится статья, где говорится, что Тоши попал в секту и посещает там семинары, где ему промывают мозги. Если появится такая статья, это будет ужасно. Это все правда?»
«Я не хожу ни в какую секту, и нет никакой промывки мозгов!»
«Говорят, что для того, чтобы добиться успеха, там нужно привлекать новых участников. Это так?»
«Я никого не привлекаю. Просто рекомендовал семинар нескольким знакомым».
«А что будет, если ты начнешь вовлекать в это дело фанатов? Подумай о своем положении!»
«Я ничего не говорил фанатам».
«Если это выйдет наружу, то придет конец твоей карьере артиста!»
«Это все неправда, пусть они пишут, что хотят. Я ведь не делаю ничего плохого!»
«К тому же, если появится такая статья, то это причинит неприятности и Масае».
«...»
«Сейчас должна выйти ваша новая песня, записанная с Хакасэ-сан. Подписан договор на ее использование для рекламы косметической компании. И впереди еще ждут контракты. Если сейчас будет скандал, то придется платить огромные штрафы!»
Я забыл все свои возражения. Если все это доставит неприятности Масае, это будет ужасно. И если я буду продолжать деятельность по привлечению, то возникнет еще больше проблем.
Кроме того, я беспокоился и о том, что обещал привлечь тысячу человек, и один из сотрудников Home of Heart предложил дать концерт и на нем пригласить зрителей на семинар.
И хотя и неискренне, но я сказал брату:
«Больше я не пойду в Home of Heart и не буду иметь дел с Масаей».
Я послал Масае факс.
«Не хочу причинять неприятности, поэтому должен уйти с семинаров».
Из офиса пришел ответ, что Масая согласен. Я очень беспокоился, что меня вызовут туда, поэтому поразился столь быстрому согласию. Какая-то часть, которая еще была внутри меня, вздохнула с облегчением.
Однако, хотя я и не стал посещать семинары, но Моритани, которая ходила туда одна, каждый день словно проводила со мной семинары дома.
Каждый день, вернувшись домой после семинара, она заставляла меня также ложиться на пол и осыпала побоями и руганью. Особенно сильны были нападки на брата, который заставил меня покинуть семинар.
«Твой брат хочет завладеть твоими правами, хочет помешать тебе делать то, что ты хочешь, он угрожает тебе, словно якудза, страшный эгоист!»
«Боишься брата, боишься, что скажут люди, слушаешь то, что говорят эгоисты, не посещаешь семинар, теперь твоя жизнь станет адом!»
И каждый раз при этих словах во мне пробуждалась ненависть против брата.
«Не стал продолжать семинар — теперь ты умрешь в аду!»
Постепенно во мне стал расти страх того, что раз я не стал ходить на семинары, то попаду в ад. И хотя я перестал посещать сами семинары и не ходил в Home of Heart, но поскольку Моритани всегда была рядом, я не мог уйти из этого мира семинаров.

Последний путь к бегству закрыт

Через три недели после того, как я получил факс с разрешением уйти с семинара, Моритани сказала: «Давай один раз сходим в Home of Heart! Не на семинар, а просто так. Все беспокоятся о тебе, просто навестим».
Я находился в тяжелой ситуации, когда не мог откровенно разговаривать на работе ни с братом, ни с окружающими людьми. И в конце концов, я решил сходить туда.
В комнате под землей на полу сидели сотрудники и разговаривали. По лестнице спустился Масая. Я встал и сказал, опустив голову:
«Простите меня за доставленное беспокойство».
«Здесь твоя родина, всегда возвращайся...»
Услышав ласковые слова Масаи, Моритани заплакала. Мои глаза тоже наполнились слезами.
Я знал, что если приду сюда, то больше возврата не будет, но в этот день разорвал свою связь с братом, которая был для мня последним путем к бегству.

Начало эксплуатации

Прошел месяц после того, как я ушел с семинара, но статья с разоблачением так и не вышла. Наша с Хакасэ песня благополучно поступила в продажу и звучала в качестве рекламы.
Моритани сказала:
«Это были только угрозы со стороны твоего брата».
И затем добавила:
«Масая сказал, что можно вновь начать проходить творческий семинар, который мы прервали по середине. В этот раз, чтобы не было проблем, можно будет не заниматься привлечением новых людей, так что будем делать в тайне от твоего брата и окружающих».
В итоге мы снова начали проходить творческий семинар. Я снова заплатил деньги и начался 90-дневный семинар. Я радовался, что мне теперь не надо было никого привлекать. Однако с этого времени началось непрерывная промывка мозгов. Начались бесконечные семинары, подобные предыдущему.
«Айланд аутотренинг»
«Мастер тренинг»
«Творческий тренинг»
«Лекции Масаи»
«Радиовыступления Масаи»
«Тренинг по книге «Супер-разум», рекомендованной Масаей»
«Тренинг пробуждения» и множество других, и каждый стоил несколько сотен тысяч йен. И почти каждый вечер я приходил в Home of Heart, чтобы принять участие в каком-то из тренингов. И хотя назывались они по-разному, но в конце всегда повторялись нападки и побои. Масая начал становиться для меня абсолютным руководителем. Контроль за моим разумом становился день ото дня все глубже. Кроме того, в дополнение к семинарам, я постоянно покупал себе и Моритани непрерывно выходящие издания:
«Записи лекций Масаи»
«Видеозаписи лекций Масаи»
«Радио выступления Масаи»
«Диски Масаи»
«Фотографии, снятые Масаей»
«Копии картин Мацуда Нориэ»
«Открытки с картинами Мацуда Нориэ»
Это все считалось так же частью семинара. И за все это я также платил в Home of Heart от нескольких десятков тысяч до нескольких сотен тысяч йен.

Договор на крови

После того, как я вернулся к посещению семинаров, Масая и Моритани усилили нападки и наказания за то, что я все еще не порвал со своим братом.
«Прогони этого эгоиста! Сейчас же звони ему!»
Поскольку брат не ответил на звонок, я оставил ему сообщение на автоответчике. А через несколько дней предложил ему уволиться. Все-таки меня мучила совесть за то, что теперь я увольняю брата, который оставил свою работу и стал директором по моей просьбе, когда у меня были проблемы. Поэтому я поговорил со знакомыми директорами фирмы: «Если мой брат уволится от меня, может, Вы возьмете его на работу?»
И вот мы встретились с братом в кафе перед станцией Эбису, и я прямо сказал:
«Я теперь сам буду руководить своим офисом, так что увольняйся».
Брат ответил:
«Понял. Летящая птица следов не оставляет».
Через несколько дней в офисе состоялась еще одна встреча, на которой брат протянул мне лист бумаги, написанный им собственноручно.
«Подпиши это!»
Хотя я просмотрел документ, но ничего не понял из того, что там было написано. Дело в том, что перед тем, как пойти на встречу с братом, я побывал в главном офисе Home of Heart, получил нападки и побои, вдосталь наплакался, и теперь все еще находился в полубессознательном состоянии.
В офисе была отдельная узкая комната для переговоров. Там находился длинный стол, за которым мы сидели друг напротив друга. И вот брат сказал:
«Подпиши это кровью!» - и бросил передо мной ножик для бумаг. Звук упавшего ножа неожиданно испугал меня. «Отсюда быстро не убежать!» - подумал я.
Я быстро написал свое имя, мигом схватил ножик левой рукой и разрезал лезвием большой палец на правой руке. Появилась алая кровь. Этот палец я прижал к документу. Палец пронзила острая боль.
После этого брат спросил взволнованным голосом:
«Ты действительно согласен?»
Я кивнул ему, не поднимая глаз, после чего он также написал свое имя, разрезал палец и прижал его к документу.
Через несколько дней я показал этот документ Масае, который сказал:
«Что за дурацкий документ! Ты вообще останешься без денег! Нужно его аннулировать!»
По этому поразительному документу все доходы от моих прав на произведения Х отходили моему брату, а от сольной деятельности 20 процентов брату, а 20 процентов матери. Конечно, брат не ожидал, что я соглашусь подписать такие условия.
Масая сказал:
«Скажи брату, что вместо этого вы будете снова работать вместе».
Меня сбивал с толку тот факт, что Масая так резко менял решения, но я думал, что, видимо, у него настолько глубокие мысли, что мне они не доступны.
Масая приказал:
«Этот документ аннулируй и скажи ему, что будешь работать с ним вместе».
На это брат ответил:
«Хорошо, мы аннулируем этот документ и будем работать вместе, но ты должен обещать, что больше не будешь иметь никакого отношения к Масае и Home of Heart”.
Через Моритани я передал эти слова Масае.
Я получил указание: «Скажи своему брату, что ты больше не будешь иметь никакого отношения к Home of Heart”.
Так я и сказал брату.

Деньги — это обмен энергии

Деньги — это обмен энергии. Эта мысль прочно запечатлелась во мне после лекций Масаи и последовавшими за ними сеансов «обратной связи» - грубых нападок и побоев.
«Если деньги используют такие эгоисты, как я, это приносит вред людям. Если деньги использует Масая, то это приносит пользу земле. Если продавать произведения Масаи обычным людям, они тоже смогут внести свой вклад».
Заканчивался 1997 год. После того, как в феврале я женился на Моритани, моя жизнь совершенно непредсказуемо изменилась. Получаемые каждый месяц доходы и гонорары в общей сумме несколько миллионов йен я почти полностью вносил в Home of Heart. В то время наличных денег у меня при себе уже практически не было.
С этого времени Моритани все чаще оставалась ночевать в Home of Heart, объясняя это тем, что жизнь с таким эгоистом, как я, мешает ей успешно проходить тренинги.
В здании Home of Heart вместе с Масаей жили около двадцати женщин ( включая несколько несовершеннолетних девочек и детей). Несколько человек служащих мужчин жили все вместе в небольшой квартире в Готанде (Шинагава). Я остался практически один в трехэтажном особняке в Седагае, который снял после свадьбы с Моритани. Но я верил ей, думая, что она живет в Home of Heart и изо всех сил старается успешно пройти тренинги.
Вскоре после этого по словам Масаи оказалось, что так как она дольше посещает семинары и находится там каждый день, то она достигла больших успехов, и теперь ей поручена роль моего надсмотрщика, и она будет передавать мне указания, получать от меня деньги, а также подвергать наказаниям.

Овладевшая слуховая галлюцинация. Последний концерт X JAPAN

31 декабря 1997 года. В Токио Доме состоялся последний концерт X JAPAN. В апреле этого года я ушел из группы, в сентябре было объявлено о роспуске X JAPAN.
Честно говоря, мне не хотелось принимать участие в этом концерте, но по требованию менеджмента группы я согласился участвовать.
За несколько дней до концерта в одной из студий Токио участники группы несколько раз собирались, чтобы провести репетиции. Хотя я не виделся с ними с апреля, но практически ни с кем не разговаривал. В это время я принимал участие в шестидневном семинаре под названием «Мастер-тренинг», который продолжался с конца года по начало следующего.
«Обычно новички, вроде тебя, не допускаются на этот семинар. Для этого нужно вначале подняться на более высокий уровень. Но Масая в виде исключения разрешил и тебе принять в нем участие».
«Поскольку в это время у меня будут репетиции и концерт в Токио Доме, я не смогу участвовать». Я очень боялся, но мне пришлось отказаться от участия. Когда Моритани узнала о концерте, я получил от нее особенно резкие нападки, но в конце концов мне разрешили участвовать в семинаре, но на время репетиций и концерта не присутствовать на нем.
И вот настал день концерта.
9 часов утра. Я прибыл в здание Home of Heart, спустился в подземную комнату и в течении трех часов терпел особенно сильные нападки и побои. От криков и слез у меня исчез голос, в голове стало совершенно пусто.
12 часов. Я вышел из здания Home of Heart и направился в Токио Дом.
В машине я тревожился о том, что концерт будет транслироваться по телевидению. Масая и Моритани сказали, что будут смотреть концерт по телевизору.
(С каким лицом я буду стоять на сцене. Я ничего не смогу сказать в микрофон). Я беспокоился о реакции Масаи и Моритани больше, чем об отношении ко мне Йошики и других участников группы.
В 5 часов 30 минут концерт начался. Раздалось вступление, мощные звуки «Аметист», которую сочинил Йошики, заполнили Токио Дом.
Я стоял перед переполненным залом, набитым громко кричащими фанатами. Но эти приветственные крики заглушали голоса Масаи и Моритани, звучащие в моей голове.
«Вижуал кей, X JAPAN — это самое худшее эгоистическое зло».
Раздалось вступление к первой песне — Rusty Nail, на сцене вспыхнули фейерверки, и выступление началось. Йошики, как всегда, яростно бил в барабаны. Хидэ, как всегда, великолепно играл на гитаре.
И вдруг я стал собой и не задумываясь, громко крикнул: «Вперед!»

Прощальный подарок Хидэ

Первая песня закончилась, и надо было что-то сказать, но я растерял все слова.
«Это последний концерт X JAPAN...” - вымолвил я наконец и снова замолчал.
В голове звучали голоса Масаи и Моритани:
«Ты червяк, который лишь перед фанатами задирает нос!»
В этот момент Йошики яростно ударил в барабаны. Не задумываясь, я крикнул:
«С боевым духом, вперед!»
Через несколько песен снова пришло время что-то сказать. Нужно было сказать хоть что-то, но слова не шли.
И снова мне слышался чей-то голос:
«За твои преступления перед космосом ты вечно будешь жить в аду!»
Неожиданно рядом со мной появился Хидэ.
Красные волосы и ярко-красный блестящий костюм. На гитаре его были нарисованы красные сердечки. Он подошел и что-то крикнул мне. Затем развел руки и стал показывать жестами.
И хотя из-за криков ничего не возможно было услышать, голос Хидэ я услышал:
«Тоши-кун! Сразу! Давай!»
И хотя на лице его был толстый слой грима, но мне было видно, что на губах появилась его особая улыбка.
8 месяцев, которые прошли с тех пор, как я ушел из X JAPAN, я не разговаривал ни с кем из группы. На репетициях перед концертом я не мог ни с кем встретиться взглядом. И стоя на сцене, я не мог встретиться глазами с фанатами. Чувство отдаления. Чувство вины. Пусть так и будет. Во мне переплелись самые разные чувства. И в голове постоянно звучали нападки Масаи и Моритани.
Хидэ стряхнул все это с меня в одно мгновение.
И я изо всех сил крикнул всем фанатам, собравшимся в Токио Доме, участникам группы и самому себе:
«Если делаешь — делай! Пусть не останется сожалений!»
Мы с Йошики друзья с детства. С другими участниками группы мы десять лет вместе шли за своей мечтой и добились всего. Так пусть последний концерт принесет удовольствие и друзьям и всем собравшимся фанатам.
Лишь одно слово Хидэ стало для меня самым лучшим и самым последним подарком.
Это был лишь один миг общения, после чего мы с Хидэ расстались навсегда. Через пять месяцев он неожиданно встретил свою смерть.
Концерт продолжался 4 часа, после чего мы отправились в Шибуя в NHK Hall для выступлении в программе «Кохаку Ута Гассэн».
У меня не оставалось ни энергии, ни голоса, чтобы спеть последнюю песню в качестве участника X JAPAN — Forever Love, но я спел ее из последних сил, поставив этим самым точку на всей моей прошлой жизни.


Разговоры о семинаре на концерте

На следующий день, первого января с выступления в телепрограмме началась активная работа в нашем совместном проекте с Хакасэ. С четвертого января должны были состояться 5 концертов в Токио.
И вот впервые на этих концертах я рассказал фанатам то, что называлось на семинаре «Share» — о боли и обидах детства.
Перед началом концерта позвонила Моритани и начала осыпать меня нападками. Ее гневные крики, доносящиеся из телефонной трубки, могли удивить окружающих, поэтому я закрылся в туалете и продолжил слушать ее.
«Прекрати давать отвратительные концерты, на которых восторги фанатов радуют лишь твое эго!»
Окружающие беспокоились за меня, но я не мог говорить, глотая слезы.
Меня позвали на репетицию, но поток брани не прекращался. Стафф забеспокоился, что я так долго не выхожу из туалета:
«Тоши-сан, Вы в порядке?»
«Да», - ответил я слабым голосом.
Наконец, она закончила, и с опозданием в двадцать минут я вышел на сцену для репетиции. В мрачном настроении я появился на сцене. Хакасэ -сан приветствовал меня:
«С добрым утром!» И другие музыканты тоже поздоровались со мной. Я только поклонился в ответ.
Наверное, окружающие удивились такому необычному поведению.
Увидев это, брат строго наказал мне перед самым началом концерта:
«Ни в коем случае не говори о делах семинара!»
Я поднялся на сцену. Огни юпитеров заливали ее, звучала яростная рок-музыка. Где-то в половине концерта настало время для разговоров, и я сказал:
«В детстве у меня был сильный комплекс неполноценности, и я надеялся, что став знаменитым, став звездой, смогу быть счастливым. Но хотя я и достиг этого, но счастливым не стал».
Под взглядом брата я ограничился короткой речью, но многие фанаты, наверное, были поражены этими словами, столь неподходящими для рок-концерта.
Моритани приходила на концерт, следила за моими действиями и словами и обо всем докладывала Масае.
Сразу после концерта Моритани велела мне явиться в Home of Heart. Я вошел в темную подземную комнату и сел на пол, тут же Моритани и несколько служащих окружили меня. Моритани начала бить меня по спине. Я непризвольно вскрикнул. Моритани начала нападки:
«Своей отвратительной энергией ты загрязняешь это святое место, дурак!»
Громко крича она непрерывно била меня, так что в конце концов я оказался распростертым на полу. Я кричал в голос. И тут раздался голос Масаи:
«Каори-чан (Моритани) изо всех сил старается на семинарах, а ты всегда рад вращаться в этом прогнившем обществе, жалкий слабак!» И он пнул меня по спине. Ругань и побои продолжались еще очень долго. В этот вечер они длились более трех часов.

Смерть Хидэ

2 мая 1998 года. Я был дома, когда раздался телефонный звонок. Это был брат.
«Сегодня утром умер Хидэ...»
«Не может быть!»
Я потерял дар речи.
«Прощание состоится в мемориальном зале в Шинагаве. Придут все участники группы, Йошики прилетает завтра. Обязательно приходи!»
Хидэ умер... От этой новости у меня все перевернулось в голове.
Я сообщил Моритани: «Хидэ умер, я должен ехать туда сейчас же».
«А как же тренинг?»
«Прежде всего я должен поехать туда. Я сам сообщу в Home of Heart”.
Из Home of Heart пришло указание появиться в месте прощания и тут же приехать на тренинг.
Я сел в такси и поехал к месту прощания.
На автомобильной стоянке возле входа я вышел из такси и встретил водителя Хидэ.
«Как это произошло?» - спросил я слабым голосом.
Молча, он взялся за свою шею двумя руками и жестом оказал, словно сдавливает ее. Я оцепенел.
«Неужели это самоубийство?»
В смятении я вошел в зал.
Пата и Хис были уже тут, сидели на стульях. В зале раздавались рыдания.
Я подошел к гробу. С каждым шагом сердце болезненно сжималось.
Я склонил голову перед родителями, стоящими рядом с гробом, и посмотрел на Хидэ.
Там спал Хидэто Мацумото. Я наклонился и вгляделся в его лицо.
«Ты живой? Ты спишь?»
Цвет лица был совершенно живой. Я до сих пор это помню.
Но лежал он не в постели, а в гробу, и это вновь вернуло меня к реальности.
«Хидэ-чан...»

Я сел рядом с Патой и Хисом. Когда мы встретились взглядом, Пата только тихо сказал: «О!» Хис едва заметно кивнул мне.
«Тоши-сан, спасибо, что пришли», - под взглядом отца Хидэ я покраснел.
«Сегодня мы сможете спокойно побыть с Хидэто» - добавила мать Хидэ, вытирая слезы платком.
«Да..» Я не знал, что можно сказать убитым горем родителям и просто поклонился им.
Вдруг раздались громкие крики:
«Хидэ, вставай!»
«Почему ты лежишь?»
Участники группы Хидэ, горячо любившие его, с рыданием обступили гроб.
Я склонил голову и сказал родителям:
«Извините пожалуйста, сегодня я не смогу».
Крики и рыдания воскресили в моей голове ругань Моритани.
Я тихо вышел из зала и посмотрел на небо. Вечернее небо было окрашено в нежный оранжевый цвет, и вдруг перед моим внутренним взором на одно мгновение всплыла всегдашняя улыбка Хидэ и медленно исчезла.

Взращиваемые страхи

Я сел в такси, чтобы поехать в Home of Heart, и тут же позвонил Моритани.
«Я еду!»
«Приезжай сейчас же!» - холодно ответила она.
Я приехал на место и сразу пошел в комнату терапии в подземном этаже. Звукопроницаемая дверь была окрашена в холодный серый цвет. Здесь хранилось около 30 стульев и неиспользованные белые доски, одним словом здесь лежали всякие вещи. По сути это была кладовая. На полу был расстелен серый ковер. В этой темной комнате уже сидела Моритани. Как всегда, со слезами она начала:
«Такой как ты, человек с сильным эгоизмом, никогда не слушает того, что говорит Масая, человек со слабым эгоизмом. И поэтому так же, как и Хидэ, который совершил самоубийство, и ты докатишься до того же, глупый самоуверенный эгоист!»
Я подумал, что Хидэ не совершал самоубийства, однако вспомнил разговоры вокруг и устрашился.
Через некоторое время лязгнула дверь, в комнату вошли еще несколько человек служащих.
«Ты и сам все понимаешь про смерть Хидэ. Ты отошел от них, но только сделаешь шаг наружу, тут же тебя окружат эгоисты, твоя жизнь превратиться в ад и тоже закончишь самоубийством!»
(Это не было самоубийство, это был несчастный случай!)
«Этот дурак еще и сопротивляется!»
И начались побои.
Моритани схватила меня за щеку, бросила навзничь, села на спину и стала бить обеими руками. К ее крику присоединились истеричные вопли других женщин. Я быстро перестал воспринимать их слова. Несколько человек с криками и рыданиями продолжали это коллективное наказание.
Обычно в такие моменты я кричал и плакал. Но в этот день все было иначе. Слез не было. И кричать я не мог. Поэтому Моритани стала пинать меня, а потом и вовсе встала ногами. В этот момент перед моими глазами показались ноги Масаи, который всегда носил светлые брюки и тапочки. И этими тапками он много раз наносил удары по моему лицу и щекам, и с каждым ударом боль отдавалась в моей голове.
Затем раздался его гневный голос:
«Посмотрел на мертвеца и заволновался, дурак!»
«Такие как X JAPAN, вижуал кей, все ужасные эгоисты, и все закончат свою жизнь самоубийством, ты это понял, чудовище?»
«Если бы не тренинги, ты кончил бы сейчас так же! Заруби себе на носу!»
Нападки и побои продолжались несколько часов, но в этот день я так и мог ни плакать, ни кричать.

Клятва на похоронах

«Черт, не успеваю!»
Я бежал изо всех сил. В день похорон Хидэ 7 мая в 9 утра я пришел в Home of Heart, около трех часов выдерживал поношения и побои, затем в туалете переоделся в черный костюм. На часах было 12 часов 45 минут. Со спутанными волосами я быстро вышел из здания Home of Heart. Пробежав пять минут, я добрался до условленного места, где меня ждал менеджер. Он приехал на непривычном отечественном автомобиле. Представительский Мерседес я недавно продал. «Извините, что приехал на своей машине» - сказал менеджер.
Церемония похорон начиналась в час дня, но от этого места до Цукидзи Хонгандзи предстояло добираться около 10 минут. Вскочив в машину, я перевел дыхание, и тут почувствовал боль, пронзающую все тело. Терпя эту боль, я постарался руками поправить волосы.
Когда мы подъехали к Хонгандзи, то увидели длинную очередь людей, пришедших возложить цветы. Как только я приехал, сразу началась церемония, раздался голос, читающий сутры.
Ожидавший меня служащий быстро провел меня через служебный вход. Внутри храм был переполнен так, что яблоку было некуда упасть. Я почувствовал стыд. Непозволительно опаздывать в такое место.
Перед главным алтарем был установлен большой портрет Хидэ с красными волосами и ярким макияжем. Рядами стояли любимые гитары Хидэ, и все вокруг было завалено цветами.
И затем была исполнена «Forever Love».
Йошики играл на фортепиано.
Когда я начал петь, мой голос сорвался. Наверное, причиной тому было то, что с утра мне пришлось три часа кричать и плакать в Home of Heart. Однако я собрал все силы и спел ее.
Затем я взял микрофон и сказал, глядя на портрет Хидэ:
«Теперь будем жить и за Хидэ в свете!»
Так я сказал, но в сердце моем были сомнения.
(Действительно ли я живу в свете? Действительно ли жизнь в Home of Heart — это правильно?)

Продолжение следует