Полный перевод беседы Морри и Киёхару для сайта Натали 4 сентября 2013 года

[dianar]

В свое время я частично переводила это интервью. но теперь мне захотелось перевести его полностью, Это очень длинное, но в то же время очень интересно интервью. Надеюсь, вам понравится.

Источник:
natalie.mu/music/pp/deadend



Интервью Морри и Киехару.

И: Прежде всего, начнем с того, как Вы встретились? Как Вы, Киёхару-сан, узнали о Морри?
К: Я впервые услышал группу DEAD END, когда учился во 2-м классе старшей школы. В доме одноклассника снимал квартиру один сэмпай, который увлекался рок-панк-музыкой, у него было полно музыкальных записей и журналов. Если понравится какая-то группа, то приходишь к нему, как в библиотеку, и он дает тебе послушать запись. Там я впервые и услышал «DEAD LINE». Услышав пение Морри-сан, я просто поразился. До этого я любил
THE STREET SLIDERS, любил панк и рок-н-ролл. В то время мне не нравились высокие голоса. Почему-то в то время я считал, что высокий голос — это как-то не мужественно. А тут послушал — и голос высокий, но это все так классно! И увлекся. И так и до сих пор.

И: То есть все началось, конечно, с DEAD END.
К: Да, потом я послушал синглы «Replica» и «Worst Song». Потом был мейджерский дебют, и в это время я ходил на концерт, который состоялся в Нагое в Центре Искусств. Это вообще было потрясающе.

И: Морри-сан, как сформировалась ваша вокальная манера?
М: Неожиданный поворот! (смех).

И: Разговор сам зашел! (смех)
М: Поначалу, во времена «DEAD LINE» я не щадил горло, делал скриминг, пытаясь делать «натуральный дисторшен». В юности мне нравился Ронни Джеймс Дио (американсий рок-музыкант, фронтмен групп Rainbow, Black Sabbath - прим. Пер). И я старался копировать его манеру. Но так петь у меня не поучилось. Наконец, я и сам это заметил.
Попробовал скриминг и стало получаться сравнительно неплохо. Я большое значение придавал стилю — стилю группы, собственному, стилю вокала. И вот в то время мне понравился Баки из GASTUNK, я часто ходил на концерты. Некоторые песни он пел шаутом, просто завывание. А другие песни, например, Dead Song, сначала и до конца звучали спокойно и красиво. И мне хотелось сделать что-то подобное в одной песне, например, «Replica”или «Perfume Of Violence».

И: Да, в то время вокал Морри-сан тоже произвел на меня сильное впечатление. Такого слышать еще не приходилось!
К: Когда я прочитал в интервью Морри-сан о GASTUNK, тоже стал их слушать. И вообще, все окружающие говорили о Морри-сан, причем не только о пении: «Он отличается ото всех!»
М: В то время жанры были строго разделены. К тому же еще до того, как приобрели популярность BOOWY и X, в мире групп царило стремление к подражанию иностранным знаменитостям. Выбирали понравившегося кумира и копировали его от и до. И на этом фоне DEAD END были интересны.
К: В то время у японских металлистов было можно ставить волосы, примерно как у современных гяру (смех). У Морри даже прическа была необычной, и многие копировали их стиль. И сейчас прически, популярные в этом жанре, происходят оттуда.
М: Вот как? Был у нас такой общий знакомый, по фамилии Идзюин, он часто приходил на концерт, чтобы помочь. Вот вместе с ним мы каждый день думали, как сегодня сделать лучше и постепенно дошли до этой прически. Но я против того, чтобы слепо копировать. Если нравится, надо обязательно сделать под себя. Те люди, кто просто копируют чужое, не смогут продвинуться дальше.

И: В то время многие подражали Вам, Морри-сан, во всем, начиная с прически.
М: Ну, это же легко понять! (смех). Макияж, волосы поставлены, одежда не самая скромная.
К: Да, в то время множество людей старались подражать Морри-сан. Но ведь стольких подражателей бы не было, если бы он не был таким классным. И я тоже был среди них. С точки зрения парня было очень много классного. Но и девушки, поклонницы, конечно, тоже были.
М: Вот как ? (смех)
К: И многие из тех, кто принял участие в трибьюте, прониклись еще со школьных времен.
М: Да, достаточно много людей, которые посмотрели DEAD END и захотели тоже играть в такой группе. Я это почувствовал уже в то время. Почти одновременно на сцене появились Луна Си, Киехару, Ларуку.

И: В то время было и немало артистов вашего поколения, которые подражали Вам. «Сделаем в стиле DEAD END!»
К: Да, если посмотреть в то время журналы, то заметно, что появилось много индисовских групп с такими же прическами, костюмами, логотипом группы. Даже аккорды иногда были похожими, но пение другое. В те времена я говорил в интервью, что молодое поколение разделилось на две группы: те, кто играл метал, подобный MOTLEY CRUE, те были в лагере REACTION , а те, кто играл панк и хардкор — те были как DEAD END (смех).
М: В те времена группы, которые играли метал, и которые играли панк/хардкор, были меж собой как кошка с собакой. На концертах часто бывали драки. А у меня были знакомые и там, и там, и музыка нравилась разная. Вот в 1986 году в Осаке выступали DEAD END и GASTUNK, а потом COBRA и CITY INDIAN.
К: Опасный концерт! (смех).
М: Это было еще до того, как в группу вошел Адачи (Ю). Это был последний концерт с Кагавой (Такахиро — первый гитарист группы — прим. Автора). По времени это было, наверное, сразу после того, как мы записали «DEAD LINE». Во всяком случае, это было в то время событием.
Мне нравился GASTUNK, я предложил выступить вместе, и они согласились. Мне не хотелось спокойной жизни, оставаясь в рамках существующего жанра, хотелось куда-то прорваться. Это и теперь так.

И: Да, вы действительно создали новое направление, это и тогда уже было ясно.
М: А я в то время не осознавал этого.
К: На меня все это оказало большое влияние. Строение музыки как в металле, много элементов хард-кора, а впечатление совсем другое.
М: Потому что, когда мы собрали группу, то не говорили: «Соберем группу, чтобы играть музыку такого-то жанра» Мы решили: «Раз интересно, будет играть вместе». (смех). Только так.
К: Конечно, я не настолько хорошо разбираюсь в тонкостях, но мне кажется, что все это напоминает BAUHAUS. Все собрались разные: Joe-сан - глэм-рок, Ю-сан - хард-рок, а Морри-сан — что-то совсем другое.

И: Морри-сан, а когда Вы узнали о Киёхару?
М: Наверное, с концерта в Рокумейкане, где выступали Куроюмэ вместе с вышеупомянутым Идзюином. Наверное, тогда мы встретились впервые?
К: Да. Мы тогда выступали в клубах Нагои. Однако нам удалось присоединиться к лейблу Идзюина, и мы участвовали и в тех вечерах, которые примерно раз в месяц устраивал лейбл. Идзюин-сан , конечно, знал, что мне очень нравится Морри, и сказал, что позовет его на этот вечер. «Серьезно?» - спросил я и никак не мог поверить...
М: В то время я уже жил в Нью-Йорке.
К: Да. Но иногда Вы приезжали в Японию. Когда я спускался по лестнице в Рокумейкане и вдруг в коридоре увидел Вас, Морри-сан, то даже вздрогнул (смех). В тот день Вы приняли участие в сессии, играли на гитаре.
М: В тот день Идзюин отвозил меня на машине туда и обратно, и мы как раз слушали Ikiteita Chuzetsuji (миниальбом Куроюмэ, изданный в 1992 году — прим. Перев.). Я еще тогда подумал: «Этих ребят можно слушать» (смех).

И: А как дальше развивалось ваше знакомство?
М: Потом я уехал в Америку, потом на какое-то время прервал все контакты... Так что после этого мы не встречались.
К: Да, не встречались. Тогда в Рокумейкане Вы пожали мне руку и поставили автограф на диске.
М: Почти 10 лет я ни с кем не встречался, не только с Киёхару, А уже потом, когда Киёхару начал соло, во время poetry …
К: Да. Все это время я постоянно спрашивал Идзюина при встречах о Вас, Морри-сан.

И: В то время была информация только о том, что Вы живете в Нью-Йорке.
К: Да. В последний период в Куроюмэ мы снимали клип в Нью-Йорке. Я ходил по улицам и думал, не встречу ли где-нибудь Морри-сан? (смех). Потом группа распалась, и я начал сольную деятельность. В соло мне хотелось вернуться к своим истокам. И мне очень хотелось, чтобы и Морри-сан принял в этом участие. Но моя идея была пригласить его не как вокалиста, а как гитариста.

И: Когда я услышал про это, то сначала удивился, но потом подумал, что конечно же, такое мог придумать только фанат.
К: Я подумал, что если пригласить петь, то он, скорее всего, откажется. К тому же, я понимал, что было бы неправильно, если через столько лет он вернется к пению и это выйдет на моем диске. К тому же я знал, что он превосходно играет на гитаре.
М: «Играть на гитаре» мне было интересно, но сперва в разговоре по телефону я сказал: «Зачем приглашать меня? Есть много прекрасных гитаристов, например, Адачи Юдзи». Потом мне прислали песню, и я не знал, смогу ли ее сыграть. Но, как сказал уже Киёхару, петь - это было бы слишком...
К: Я в то время смотрел с другой стороны. Для меня Морри-сан был как бог. Пока его не было в Японии, чувствовалось что-то странное. И любители музыки, и авторы музыкальных журналов, все знали, что DEAD END оказала влияние на многих музыкантов. И все это знали, но в какой-то момент возникла тенденция не упоминать это. Как я уже говорил, все наше поколение было под влиянием DEAD END, но потом нас стали называть зачинателями вижуал-кей. Но ведь это совершенно неверно. И мне хотелось, чтобы Моррри-сан обязательно участвовал в моем сольном альбоме, чтобы отразить его тень, его присутствие в моем творчестве. В то время многие музыканты удивлялись: «Что? Морри-сан? Серьезно?» А мои фанаты, которые хорошо знали, насколько мне нравится Морри-сан, говорили: «Молодец, Киёхару-сан!» (смех).
М: На самом деле мы обменивались файлами по интернету, а лично в то время не встречались.
К: В то время мы разговаривали по телефону и Вы спрашивали, что делается в Японии. А я как фанат, спрашивал, не вернетесь ли Вы в Японию. А в ответ: «Пока нет»...

И: И когда вы встретились лично?
К: На JACK IN THE BOX 2009 SUMMER (15 августа 2015, Макухари Мессе), где группа DEAD END воссоединилась вновь.

И: Столько времени прошло?
К: Потому что его не было в Японии. Но и в тот день я в с нетерпением ждал выступления, не шел в гримерку приветствовать. И только после того, как увидел выступление, набрался мужества и подошел. Кстати говоря, и Хайдо-кун тоже в этот день смотрел DEAD END с той же правой стороны сцены.

И: Вам доводилось слышать не только первый альбом Куроюме, но и сольные работы Киехару?
М: Конечно, он каждый раз присылал их мне.
И: И что вы скажете о Киехару как о вокалисте?
М: У него есть особая самобытность — и в том, что качается манеры пения, и в стихах, в содержании. Мне нравится в нем.... Наверное, это звучит очень неточно, но в нем всегда чувствуется тьма и какая-то печаль. И в сольных работах это проявилось особенно отчетливо.
К: Я очень тронут. Темнота — это Ваше влияние.
М: Да нет, нет. Вот, например, Ryuusei из альбома UNDER THE SUN (2012) как раз песня такого типа. Или же вот недавно я был в Осаке на акустическом концерте. Там еще был кавер на Иноуэ.
К: Это было так неожиданно! (смех).
М: И я там кое-что понял. У Киёхару, как и у меня, есть свои привычки в пении, по которым можно сразу понять, нравится такая манера пения или нет. Тексты песен написаны с большим вкусом, а в его пении есть особая темнота. Думаю, что это видно не только мне, но и другим слушателям. И это замечательно. И со времени дебюта он все так же продолжает свою линию, как, впрочем, и Ларки, и Луна Си. Это произвело впечатление на меня, здесь есть, чему мне можно поучиться.
К: Что Вы, это невозможно!
М: И я думаю, что это очень хорошо. Если бы Киёхару поехал бы за границу, его бы там приняли хорошо. Его музыка не очень походит на музыку японца. Ты же не пробовал серьезно выступать за границей?
К: Нет. Но мне очень приятно слышать это. Если человек очень нравится, то в нем все кажется замечательным, как для меня Морри-сан. И тогда хочется все делать так, как он. Я и сейчас слушаю музыку Морри-сан, и влияние тоже осталось. И мне не стыдно признаться в этом. Но в наше время, чем моложе слушатели, тем больше в них стремление просто подражать. И я, и Хайд, и Рюичи тоже получили большое влияние, однако пошли дальше и в конечном итоге стали такими, какими сейчас. А молодежь, с точки зрения Морри-сан, наверное выглядит как «подражатели моих подражателей».

И: Это сложно понять.
К: Не понимаю. Вот за границей почитают, например, Оззи Осборна, и молодые парни говорят: «Оззи - класс!». А у нас в Японии такого нет. Возвращаясь к прошлой теме, в последнее время не принято говорить, кто оказал на тебя влияние, словно бы сам все придумал. (смех).
М: Вот как?
К: Да, как только становятся популярными, по большей части так и есть.

И: Да, пожалуй, есть такое, не говорить о своих корнях.
К: Может быть, иногда это указания лейбла. Но в интервью, в профайле Морри-сан всегда указаны Баки и Ронни Джеймс Дио, как музыканты, которые оказали влияние на него. Глядя на это, и мы понимаем, что это правильно. Но постепенно такой обычай исчезает. Словно сложилась атмосфера не упоминать никого.

М: Это как-то не по-мужски (смех).
К: Вот именно. Когда прячешь корни, то постепенно и исчезает причина, по которой начал выступать. Конечно, в зависимости от того, кто понравился, и впечатление и выбор могут совершенно разными. И поскольку для меня это был Морри-сан, то я всегда радуюсь этому, в том числе и тому, что смог с ним встретиться.

И: Морри-сан, что Вы чувствуете теперь, когда следующие поколения в разных формах продолжают начато вами дело?
М: За последние несколько лет я довольно часто был в Японии, и единственное, что я думаю о молодых группах, которые работают в стиле вижуал-кей, это то, что жанр устоялся. Конечно, здесь есть и то, что относится к бизнесу, но все же, закостеневая, он перестает быть интересным. Так что хотелось бы видеть людей, которые разобьют эти устои. Неважно, будут ли они напрямую относиться к вижаул-кею или нет. Имеется в виду нечто основное. И мне представляется очень важным выразить мою позицию.

И: В этом смысле DEAD END демонстрирует нам интересный баланс, включая и то, что касается корней.
М: Ха-ха-ха. Наверное, это так и есть, если смотреть объективно. Но мне, со своей точки зрения, это не понятно. (смех)
К: Я считаю, что мне, как представителю следующего поколения, нужно обязательно осознавать такие вещи. Нельзя забывать о людях, на которых равнялся, на которых стремился походить, иначе последующие поколения и вовсе позабудут. И это совсем не хорошо. Конечно, хорошо, что решили сделать трибьютный альбом, но вообще-то мы должны делать больше.
М: Если говорить по-простому, то все начинается с простого подражания, в том числе и вся японская рок-музыка. Пока я жил в Америке, то понял, что вижуал кей интересен потому, что это культура, которой Япония может гордиться. Хотя для большинства людей это не очевидно. В 40-50 годах люди тоже что-то делали, но это не стало системой,не было преемственности. А В Америке создают музеи, чтобы сохранить историю. Может быть, это делается в противовес Европе, которая славится богатой историей. Но тем не менее по кабельному телевидению там часто показывают BLACK SABBATH или LED ZEPPELIN, в качестве учебника по рок-музыке. Так что молодежь хорошо знает классику рок-музыки.

И: Действительно, когда с американской молодежью начинаешь говорить о рок-музыке, то название, например, Pink Floyd, естественно всплывает в разговоре.
М: Вот-вот. Так создаются традиции. Конечно, сложно себе представить, что кто-то не знает Бетховена или Моцарта. Хорошо это или плохо, но если ты этого не знаешь, то просто не состоятелен.

И: Чтобы и у нас был такой учебник, сделан первый шаг, этот трибьютный альбом!
М: Не знаю, хорошо это или плохо (смех). На самом деле, здорово, что получился такой альбом.

И: Что Вы подумали, когда услышали о проекте этого трибьюта?
М: Это было за год до того.
К: А слухи еще и раньше ходили.
М: Да, разговоры велись еще в 90-е годы. И наконец, в это раз все же решили сделать альбома, продюсерами стали Окано-сан и Осима-сан. А я только ждал с нетерпением: «Что же получится?»

И: И когда послушали, какое впечатление?
К: Страшно! (смех).
М: Очень интересно, что собрались такие люди, да и еще перемешались. Получилось очень интересно. Слушал с широкой улыбкой. Вот Киехару делал «The Godsend», получилось очень хорошо. А как сделана мелодия А! И ритм специально изменен? В общем, получилось совершенно новое прочтение!
К: Раньше я слушал и просто думал, что это классная песня. Но если проанализировать, то сразу слышно аккорды, звучание, которое часто использует Морри-сан. Мой аранжировщик попробовал это изменить.
М: Очень интересно! Получился «The Godsend» с вызовом. А еще в самом конце поются слова...
К: Да, я по телефону спрашивал, что поется в этом месте?(смех). Ведь текста там нет..
М: Хайд тоже прислал е-мейл накануне записи, что говорить перед гитарным соло в Embryo Burning, многие задавали мне разные вопросы (смех). Однако заключительная часть получилась хорошо, лучше, чем в оригинале.

К: Нет-нет! Когда я был на том Вашем концерте в Нагое, то хорошо запомнил, как Вы, перевернувшись, пели эту песню сидя. Это было словно бесконечное заклинание. Эта картина отчетливо запечатлелась в моей памяти. Когда меня спросили по телефону, на какую песню я хочу сделать кавер, я ответил, что не хочу пересечься с другими людьми, так что пусть они выбирают вперед. Я подумал, что они выберут известные песни, которые часто звучали на концертах. А эту песню, The Godsend, фанаты не то чтобы не любили, в скорее немного игнорировали. Поэтому я ее и выбрал.
Я уже слышал кавер Хайда, хочу поскорее услышать и остальные.
М: Получилось отлично. Не только в пении, но и в игре чувствуется любовь к DEAD END.
Очень интересно.
К: А еще были версии с совершенно другим прочтением?
М: Полностью изменили аранжировку только, пожалуй, Калигари. А остальные следовали оригиналу. Но даже, например, если партия гитары скопирована полностью, все равно порой проступает своя индивидуальность и даже вступает в конфликт.
К: Поскольку я вокалист, то могу представить себе исполнение Рюичи и Ясу.

И: Все вокалисты проявили свою индивидуальность, поэтому песни DEAD END звучат удивительно.
М: Не понимаю смысла этих слов. Все равно в любом случае Киехару - это Киехару, Хайд — это Хайд, Рюичи -это Рюичи, Ясу — это Ясу.
К: Но ведь влияние очень чувствуется! Например, когда Хайд поет свою песню, то иногда сразу слышно: «Это Морри-сан!». (смех).
М: Да, у Хайда я и сам это чувствую. Например, как он делает «Яй-яй-яй!» (смех).
К: В этот раз была серьезная битва! (смех). Ведь если являешься фанатом группы, то чем дальше, тем больше любишь, особенно вокалиста. И фанаты DEAD END находятся в том же положении, что и мы. И поэтому когда они будут слушать альбом, то могут сказать, что все не так. Когда делаешь обычный трибьютный альбом, то главное - спеть в своем стиле, а что скажут, уже не очень беспокоишься. Но поскольку здесь собрались все люди, которые многое восприняли от DEAD END, то очень не хотелось бы, чтобы подумали плохо. Поэтому и страшновато (смех).

И: Ха-ха-ха! Но в конечном итоге, все равно каждый поет своим голосом, и все равно влияние Морри-сана чувствуется.
М: Да, например, у Хайда что-то полностью вошло в его привычную манеру пения, это же Хайд. Наверное, наименьшее отношение ко всему имеет Баки-чан, но он спел отлично!
К: Да, это «Perfume Of Violence». А RYUICHI выбрал «I Can Hear The Rain”, и я отлично понимаю его выбор. Если бы можно выбрать только одну, я бы тоже ее выбрал. Я сразу подумал, что он тоже ее очень любит.
М: Да, она очень подходит для Рюичи. В общем, хороший альбом получился. Наверное, он продаваться будет гораздо лучше, чем оригинальные (смех).

И: Однако время завершать разговор, так что, пожалуйста, в завершение несколько слов друг другу.
М: Два года назад в день рождения я делал сольный концерт, и Киехару выступал в качестве гостя. Действительно, когда поешь вместе, можно кое-что понять. Мне было приятно.
К: Для меня это было чудо. Раньше было только два способа — слушать СД и ходить на концерты. А теперь я мог петь рядом с Морри-сан, слышать его живой голос и чувствовать что-то необыкновенное. Сам пел с робостью и думал: «Вот ведь рядом Морри-сан поет мою песню, это его голос! ВАУ!!» Даже не могу объяснить словами, что я чувствовал.
М: Кстати говоря, думаю, что если бы Киёхару и был свободен (от влияния), он все равно бы делал свое дело. Я особо не беспокоюсь, просто хочу, чтобы он двигался вперед. Я сам занимаюсь музыкой вовсе не ради кого-то... Хотя, конечно, слушатели очень важны. Если бы я был один во всем мире, наверное, не занялся бы музыкой. Но теперь это моя профессия. Что касается Киёхару, то я смог в его жизни только это... Да и то - я же не знаю его, вдруг он сейчас скажет: «Я бросил музыку!»
К: Нет! (смех) Ничего подобного не будет!
М: вообще, это все интеерсно. Я наверное, теперь могу только петь. Возможно, дойдя до этого момента, я не могу сделать что-то странное. Нет желания. Так что лучше всего - это если мы будем служить стимулами друг для друга..
К: Меня чувства переполняют.. Не знаю, как выразить.. Я очень взволнован. Каждый раз, когда мы встречаемся, я снова убеждаюсь, что сделал правильный выбор. И как фанат, я очень рад, что смог принять участие в трибьютном альбоме. Память об этом у меня останется на всю жизнь. И если говорить честно, я очень хочу услышать Ваш новый сольный альбом. И теперь, хотя мы сейчас делали трибьютный альбом DEAD END, но я хочу сказать прямо, чтобы не было заблуждений, я люблю только Морри-сан! Иногда на послеконцертных пати DEAD END Joe-сан ругал меня: «Ты DEAD END любишь? Или только Морри?» (смех).

И: Порой бывает и такое (смех).
К: Мы дебютировали в 25-26 лет, когда Морри-сан уже достиг высокого уровня. Но если посмотреть на него на концерте, он продолжает свои поиски в музыке. И хотя я уже стал взрослым, именно Морри-сан заставляет серьезно относить к музыке. «Ты еще делаешь совсем не то!» - он не говорит это вслух, но я чувствую это, когда вижу его. И так будет вечно.