«Я хотел разрушить все – в том числе и себя».
В фильме «We are X» рассказано о прошлом и настоящем Йошики.
gqjapan.jp/culture/bma/yoshiki-we-are-xРедактура:
Харука Хьюга Демон разрушения. Так называли в 80-е годы и группу Х, и самого Йошики. Перед ним всегда были барьеры. Барьеры эпох, жанров, стран. Благодаря фильму, вышедшему на экраны страны, мы узнаем, сколько барьеров Йошики смог преодолеть. Но что изменилось теперь по сравнению с прошлым временем?
Интервьюер: После роспуска группы с 1997 года до ее возрождения прошло 10 лет. Вы чувствовали тревогу, когда решили выйти теперь на мировую арену?
Йошики: Порой я задумываюсь об этом с точки зрения профессиональной деятельности. Если бы я был спортсменом, например, футболистом, то в настоящее время пик мой карьеры был бы уже позади. Но если бы я был кинорежиссером, то у меня была бы возможность благодаря накопленному опыту снимать фильмы лучше, чем раньше.
Что касается рок-музыкантов, то тут пока все непонятно. Первые рок-звезды – Битлз и Роллинг Стоунз – появились в 60-е годы. Сейчас им уже за 70, но они остаются на сцене.
Если посмотришь на них, то не поймешь, когда достигается пик в нашей профессии. Толи лучше в молодые годы, толи сейчас, когда выступление отточено опытом...
Но я думаю, что тот промежуток в 10 лет был для нас необходим.
читать дальшеИ: То есть именно благодаря этому пустому промежутку в 10 лет Вы смогли по-новому выйти на мировую арену?
Й: Да. Перед роспуском группы концерты в Токио Доме были для нас чем-то само собой разумеющимся. Мы выступали там каждый раз в конце года. И то, что были все участники группы, тоже казалось естественным. Также и то, что у нас есть столько фанатов.
Но именно за эти 10 лет я понял, что все это было просто чудом. Я этого совершенно не видел, все самое важное было передо мной каждый день.
Но группа распалась, и все это ушло. Хидэ и Тайджи покинули нас в прямом смысле слова. И именно тогда я стал понимать все истинное значение тех вещей, что считал само собой разумеющимся.
До роспуска группы перед концертами нам в гримерку приносили блюда французской кухни. Но я понял, что даже попытавшись выйти на мировую арену, мы, оставаясь такими, не смогли бы добиться успеха. Сейчас мы готовы выступать, даже если есть только одна лампочка.
В 2011 году во время тура по Южной Америке в залах порой не было даже гримерок. Мы переодевались в коридоре и все равно были счастливы.
Именно благодаря тому, что были эти «пустые» 10 лет, я почувствовал благодарнсть за все, что есть, за все эти «само собой разумеющиеся» вещи. Это сделало меня сильнее.
И: Как Вы думаете, что особенно изменилось по сравнению с прошлым?
Й: Раньше я был избалован, избалован самим собой. В конце концов, важно – сможешь ли победить себя самого. Потому что если не можешь победить себя, то не сможешь победить нигде. Нужно победить свои слабости – то, что мешает.
Мы порой говорим с Тоши о том, что было бы, если бы группа тогда не распалась. В то время эпоха Интернета только начиналась, и мир был гораздо больше, чем сейчас. Сейчас мир стал гораздо меньше – не в географическом смысле, а в информационном.
30 лет назад никто и не узнал бы твое имя, если бы ты не отправился в мировой тур, а теперь ситуация такова, что через Youtube люди во всем мире могут узнать информацию. Не знаю, хорошо это или плохо, ведь легких путей не бывает, однако чувствуется, что мир стал ближе.
И: Когда смотришь фильм, то очень заметно, что перед роспуском группы разрушительная атмосфера стала сильнее.
Й: Сейчас она тоже разрушительная. И расписание совершенно безумное.
Просто я не хочу жертвовать сегодняшним моментом ради будущего. Если думать, что завтра может и не настать, нужно полностью жить сегодня. Обычно я действую именно с таким чувством.
И: Прическа и макияж у Вас тоже очень оригинальны.
Й: Мне не нравилось, когда меня куда-то относили, и это трудно было сделать. И в плане музыки тоже. Критики меня постоянно спрашивали: «Что такое вы играете?» У нас есть и быстрая музыка, есть и баллады, костюмы тоже какие-то странные. Но чем больше нам говорили, тем больше мы делали все наоборот.
В то время было популярно выражение: «4 с половиной татами». То есть рок-артисты должны были быть бедными. А мы с самого начала купили себе роллс-ройсы.
В то время я хотел разрушить все – в том числе и свое собственное тело. Некоторые сотрудники звукозаписывающей компании радостно говорили: «Творчество начинается после разрушения». Но я часто отвечал, что мне хватает и разрушения. Прежде всего, мне хотелось разрушать.
И: Таким сильным было сопротивление.
Й: Да, я все делал наоборот. Но ведь не только в рок-музыке, но и в искусстве вообще необходимо начинать с разрушения. Сопротивление окружающих было сильным. Я всегда думал, что если рваться вперед, то все равно что-то получится. Когда мой отец умер, я много размышлял о самоубийстве, поэтому думал, что все равно когда-нибудь умру, и ничего не боялся.
И: А теперь что-то осталось от той безрассудности?
Й: Все осталось таким же. Кажется, что сейчас я вступаю в неизведанный мир – в разных смыслах слова. Чувствую, что иду в такие места, где нет никаких дорог. И в то же время с замиранием думаю: «Как далеко я смогу дойти?» Поэтому хотя мы и выступили на стадионе Уэмбли, но это была отнюдь не конечная цель.
И: В фильме, представляя на американском радио группу X JAPAN, Вы называете ее вижуал-кей рок-группой. То есть Вы не против того, чтобы самому отнести себя к какой-то категории?
Й: Сам я думаю, что вижуал-кей группа – это та, что свободно творит. Иными словами – хороша любая музыка и любой внешний вид.
Изначально рок-музыка пришла к нам с Запада. И нью вэйф, и панк, и хард-рок, и хэви метал. И только единственный жанр возник в Японии – это вижуал-кей. Недавно и на Западе возникли группы, которые копируют вижуал-кей. Я даже впечатлился, узнав, что есть зарубежные группы, которые подражают японцам.
И: То есть Вы думаете, что может возникнуть какое-то новое движение?
Й: Да. В последнее время во время зарубежных интервью в самых разных местах меня спрашивают: «Что такое рок-музыка?» Конечно, за последние годы EDM набрала большую силу. Однако все бывает циклично. Поэтому по большей части, когда спрашивают, какая будет следующая волна, можно сделать ее самому.
Когда бросишь в озеро камень, поднимается волна. Так почему бы мне не стать таким камнем. Прежде всего, кто-то один должен начать. И я совершенно не против этого и хочу сам поднять новую волну.
И: Но если во что-то ввязаться, то часто вместе с этим можно получить боль. В чем причина того, что Вы не жалеете себя?
Й: Здровья у меня уже нет, так что еще сколько-то боли уже не имеет для меня значения. Но если спросить, ради кого я это делаю, то, конечно, ради фанатов.
Х означает бесконечные возможности. И поэтому я сам хочу бороться, чтобы расширить эти возможности до того предела, который смогу достигнуть.
Как я уже говорил в фильме: в момент смерти человек оглядывается на всю свою жизнь. И в этот момент мне хотелось бы думать, что я сделал все, что мог.