Сказка

[dianar]

Замечательная  kusundrakusichurundra пишет чудесные Сказы про Хайда!
Как они мне нравятся!
А когда что-то нравится - хочется написать что-то такое же. вот и мне тоже пришла в голову сказка. А может это просто фанфик к Сказам Кусюндры?
В любом случае:
АУ, ООС и все такое прочее!
В благодарность  kusundrakusichurundra за чудесные сказы.

Сказка о Хайде прекрасном.

В небе две луны — Светлая и темная. Светлая — наши чувста и помыслы отражает, темная — худшие стороны натуры человеческой. В полнолуние — Светлая луна в полной силе, в новолуние — сами догадайтесь, какая.
Светлая луна очень Хайдо нашего, Хайдо -саном величаемого, любила. Бывало, все время на красоту его несравненную любуется, да голос его ангельский слушает. И Хайдо -сан Луну тоже почитает, не забывает, и вдохновение в лунных ночах черпает и отдохновение.
И все было бы хорошо, как бы не смена тысячелетий! Нарушился вековой порядок, вздрогнули небеса - и вот на короткое время между тысячелетиями появилась на небе Темная луна в неположенный срок. Выглянула — и увидела Хайдо нашего, 2000 год встречающего, весь в белом , как ангел небесный, и песню про Neo Universe - так рулады и выводит. Увидела Темная луна красоту такую — еще чернее стала от зависти и ревности! Как смеет такая красота на земле жить! И наслала на него страшное проклятие — чахнуть на земле без радости, без счастия, пока не перейдет на темную сторону, а перейдя — зло творить немеренно. Страшное то было заклятие, и не миновать беды ужасной, да в последний момент появилась Светлая луна, да смягчила приговор. Совсем стереть злые слова не смогла, но дополнила : если же за три года Хайдо прекрасный на злую сторону не повернется, то заклятью конец.

Людям простым колдовские игры неведомы. Кто мы, чтобы в словам могучим противиться? Однако же последствия тех забав людям на плечи ложатся. Вот и Хайдо наш после этого сам не свой стал. Не сразу, конечно, проявилось злобное проклятье. Очень уж не прост был сам Хайдо, а вся группа - словно радугой сияла, все один к одному. Но однако же, человеку со светилом небесным тягаться — не с руки, потому и стала Хайдо нашего пресветлого тоска одолевать. И старается он вернуть себя прежнего, а никак. Головушка к земле клонится, мысли одолевают все черные да безрадостные. А с чего почему — и понять не в силах. Даймон его верный и так — и этак старался - а ничего не получается. Испугался тут даймон не на шутку! А ну, как зачахнет Хайдо? Надо спасать, да поскорее, не резон время терять.
И побежал даймон к Тетсу железному, что предводителем ларковским был, да не только на словах, но и на деле отличился. Даймон с о времени последних событий Тетсу сильно зауважал, силу того распробовав. И хотя вслух и не говорил, а на Тетсу с большим уважением поглядывал. Так и теперь, раз беда в ворота — то к кому за подмогой бежать, как не к нему?

Выслушал Тетсу даймона, да крепко призадумался. Знать беда пришла великая, раз сам даймон прибежал, и хвост поджавши , у дверей скулит. А раз у Хайда беда — то и у всей группы нерадостное время наступает. Негоже медлить, действовать надобно без промедления, однако же и дров ломать не стоит.

« Вот что — молвил Тетсу подумавши, - надо мне с Хайдо лично поговорить да самому посмотреть, что и как». На том и порешили.

И вот пригласил Тетсу Хайда - как бы после тура да записи отдохнуть и развеятся. В баньку отвел, в онсене погрел, накормил, напоил — но перед тем, как спать отправить — расспрашивать стал, что да как и каким местом через какое выходит и что не ладно в датском королевстве. Ничего Хайдо не отвечает внятного, видно лишь, кручина на сердце да печаль на душе. Наклонился тут Тетсу поближе да поласковее — глядь, а вокруг чела — змейкой черное свилось проклятие и потихоньку светлые силы из Хайдо вытягивает!
«Ах, вот ведь какая нечисть поганая!» - и хотел Тетсу ухватить гадину зловредную, да она как зашипит, как язык ядовитый высунет, да и еще сильнее вокруг Хайда обвилась, чуть не под кожу зацепилась. «Ох, что-то голова болит!» - стонет Хайдо. Отступил тут Тетсу — да задумался. Не просто временная неприятность это, беда пришла настоящая. Уложил он Хайда спать-отдыхать, а сам отправился в горницу думать думу тяжкую , да книги читать ученые, авось отгадка разыщется.

Долго думал Тетсу, не одну ночь бессонную провел за книгами научными. Понял, что спасать надо Хайдо, а не то поздно будет. И надо на время спрятать его от взглядов завистливых, чтоб не сиял он на большой сцене своей изумительной красотой и сиянием. Группа любимая дороже всего в жизни была для Тетсу железного, но дороже группы, дороже и жизни самой был для него Хайдо прекрасный. И только ради спасения его объявил Тетсу, что пока временно не будут они концерты проводить и собирать толпы поклонников верных. Больно такое решение принимать, да в разгар славы всеяпонской, но Хайдо — ясный свет очей — дороже всего. Это всем он так сказал, а Хайда отвел в сторонку и посоветовал: Ты займись друг дорогой, еще чем- нибудь, ты ведь и акромя песен талант редкостный...»
«Так чем я займусь-то?» - молвил Хайдо в растерянности. «Разве что рисованием..»
Но на ловца, как молвит народная мудрость, и зверь бежит. Откуда ни возьмись, Гакт премудрый явился, и Хайда зовет в фильме сниматься. Заколебался вначале Хайдо, дело новое, неизведанное — но решился. Уехали они на съемки в страну заморскую, Тайвань прозываемую. Грустит Тетсу, однако, надежда одна сердце греет, надежда, что Хайдо, сердцу его любезный, от проклятия схоронится.

А на Тайване тем временем дела чудные творятся. Как ни старается Гакт премудрый — а сюжет все в печальную сторону сворачивает. Хоть и пытается законам жанрам соответствовать, а словно кто направление меняет. «Ой неспроста это..!» - думает Гакт премудрый, да и бдительность удваивает.
А надо сказать, что хоть Гакт и премудрым называется и вообще по всем статьям добрый молодец знатный, да не устоял он перед Хайдо прекрасным, и как и все прочие окружающие, начал на него заглядываться да и сны мечтательные при свете дневном видеть, когда и вовсе не время для этого. И все поближе к Хайду быть старается, и обнять его, и поддержать под локоток, а Хайд лишь улыбается, да и то едва приметно. Но вот наконец, и совсем спокой Гакт потерял. Чувствует, совсем и жить не в силах без красы такой ненаглядяной. Пошел Хайда разыскивать, чтобы сказать ему всю правду про чувства свои глубокие. Зашел в сад приотельный, искусством тайваньским взрощенный — и видит, стоит креслице под прекрасной розою, а в нем Хайд прекрасный мирным сном задремал — да так и не просыпается. И такой свет от него струится — чисто как от ангела. Долго стоял Гакт словно зачарованный, ни рукой ни ногой двинуть не смеючи, красотой волшебной зачарованный. А потом как подбежит , как склонится — и хочет поцеловать в губы рубиновые. И только прикоснуться хотел, как поднялась змея проклятущая, как зашипит, да так и вцепилась в Гакта несчастного. Как вскочит Гакт, как взвовьется от боли ужасной той — Хайдо проснулся: «Что такое? Что с тобой, Гакт-кун, любезный друг?» А Гакт, от боли едва держится: «Вот комара хотел отогнать, да сам попался». И с тех пор на Хайда лишь издали любуется, да песни поет печальные время от времени.

Вернулся Хайд из поездки, вроде чуть полегчала сперва, а потом опять тоска замучила, так и лежит на сердце, ни вздохнуть не дает, ни выдохнуть. Видит Тетсу, плохо дело, и совет дает — так как бы невзначай. : «А не поехать ли тебе, любезный друг в дальние страны, например, в туманную Англию? И альбом запишешь, и развеешься?» Коли друг советует — отчего бы и не съездить? Горько Тетсу отпускать Хайдо в страны чужедальние, хоть и называют его железным, только сердце-то у него , чай не металлическое, живое, но что поделаешь! Если есть надежда, что исчезнет проклятие с Хайдовой головушки в стране заморской, разве могут быть сомнения? Что не сделаешь для друга сердечного?

Долго ли коротко ли ездил Хайд в страну чудесную, туманный Альбион прозываемую. И холодно ему там было, и интересно, и альбом записал — и все хорошо, только проклятье все мучает, не отпускает. И альбом -то получился странный. Песни все грустные, печальные, словно сердечко стонет и кручинится. Но вот что удивительно. Слушают люди эту музыку, а на сердце у них светло становится, словно очищается что-то внутри, а если и слезы бегут — так хорошие слезы это, не горестные. Видно, сильна светлая сторона в Хайде, как бы не давила змейка ядовитая на головушку буйную, а музыка-то все равно получается прекрасная и любовью наполненная.

И вот после поездки дальней встретил Тетсу друга сердечного — и закручинился. Совсем Хайд на себя стал не похож и словно прозраным становится, словно растворяться начал. Пуще прежнего задумался Тетсу. Все ночи не спит, за компьтером да за книгами проводит, все пытается спасение найти. А иной раз возьмет бас-гитару любимую и начнет такое соло выдавать — что и чертям в аду тошно. Все перечитал — и ничего не нашел. По всему выходит, необратимо проклятие Черной Луны. И совсем было отчаялся, уж по всему выходило — сдаться и со слезами конца ожидать, больше и выхода нет. Но не таков был Тетсу, чтобы сдаваться, хоть Черной Луне, хоть самому дьяволу. Встал он во весь рост и крикнул зычно — не голосом громким — но всем сердцем своим: « Не отдам я тебе Хайдо моего любезного, ангела светлого на твою темную сторону! Все равно не отдам!» И настолько решимость его была крепкая, настолько силу он собрал внутреннюю — что пробила она заклятье зловредное — и увидел он знаки незримые — и понял, что есть у Хайдо и союзники — и совсем немного ему продержатся осталось, и тогда спадет колдовство богомерзкое и снова засияет Хайдо по-прежнему.
Словно утренняя заря, оживила надежда великая сердце Тетсу бесстрашного. Отправился он к Хайду, едет, а душа, словно весной, поет. Приехал, видит — лежит Хайдо на софе, и струны гитары перебирает. И такой грустный и словно потерянный. И сжалось сердце у Тетсу, и словно удар пропустило, а потом снова забилось, да сильнее прежнего. «Ничего, радость моя, уже скоро!» А вслух молвил: « А почему бы , тебе Хайдо, не делать наконец, то, к чему у тебя душа лежит? Тяжелый рок — и хорошо, хеви металл — и ладушки!» Хайд, такие речи заслышав, аж играть престал. «Да я давно хочу, уж и написал кое-что, да вот... ты-то как?»
«А я-то что? Твое соло — твой и ответ, если что.» Заулыбался Хайд, словно прежним на минутку стал, аж змейка в волосах закашлялась. «И вот еще что, - добавил Тетсу, - поезжай ка в Америку. Там страна прогрессивная, техническая, и студии звукозаписи редкостного качества...» «Ааа» - сказал Хайдо и задумался. А ведь и верно, в Америке для хард-рока - самое то место, что и надобно.

Так и поехал Хайдо в Америку, свой второй альбом 666 записывать. И всякие там песни есть, и порой слова мрачноватые, а люди слушают — и радуются. Ибо такова сила Хайдовская — как бы ни было, свет и любовь все равно в его музыке — главное.

Ну. а когда альбом записан, да выпущен, там уж дело к лучшему и повернулось. Хайд свой голос нашел, свою музыку, и тут уж ничто его в меланхолию бы не вогнало. Да и какая бы ни была черная луна — а супротив хард-рока разве устоит? А тут и три года прошло, как и не было, и вскоре вновь ларковская группа собралась — и еще более славные дела совершать начали, да только про это уже будет другой сказ.